полностью тут:
http://humus.livejournal.com/3192582.html
Видите? Украинские граждане уже тогда пили баварское и работали на лучших высокотехнологичных заводах Германии. И понятно, почему их для начала привозили
Кстати, говорят, что пропаганда не очень работала. И гораздо эффективнее оказалось принудительная отправка граждан в Германию. Всего было вывезено по разным оценкам от 5 до 8 миллионов человек. А условия работы, несмотря на обещания, оказались суровыми - 12-часовой рабочий день, шестидневка. Социальный пакет - безобразный. Но некоторым везло с хозяевами, которые оказались цивилизованными. Но это в основном тем, кого выбирали на сельхоз работы. На заводах же не очень церемонились.
Из вики:
Работа и занятость
Доля женщин среди остарбайтеров была несколько выше доли мужчин. Они были заняты на работах в области сельскохозяйственного производства, добычи полезных ископаемых, производства оружия, металлопродукции и на железнодорожных работах. Два миллиона украинцев работали, в основном, на оружейных заводах и фабриках, включая и производство ракет класса V-2 в Пенемюнде
Прибывшие в Третий рейх остарбайтеры попадали в предварительные лагеря, выполнявшие роль сортировочных, где представители компаний-работодателей напрямую отбирали будущих работников. Ford-Werke AG в Кёльне и Опель в Рюссельсхайме каждые набирали тысячи человек для своих нужд. Всего рабский труд остарбайтеров и цивильарбайтеров использовали более 200 компаний, включая Daimler-Benz, Deutsche Bank, Siemens-Schuckertwerke, Volkswagen, Hoechst, Dresdner Bank, Krupp, Allianz, BASF, Bayer, BMW и Degussa. Несмотря на то, что большинство остарбайтеров были заняты на крупных военных предприятиях рейха, некоторым доставалась работа на мелких и средних частных фабриках; и мелкие, и крупные предприятия были целями воздушных налётов.
Работа остарбайтеров была признана крайне продуктивной и выгодной. Производительность мужчины-остарбайтера приравнивалась к 60-80 % от производительности немецкого работника, производительность женщины достигала 90-100 % от немецкого «эквивалента»[4].
[Spoiler (click to open)]
«Стали нас отбирать для вывоза в Германию. Отбирали не по годам, а по росту, и я, к несчастью, была высокого роста, как отец, а сестренка, как мать, маленького. Подошли машины, вокруг немцы с автоматами, меня загнали в машину с соломой, сестра кричит, ее отталкивают, под ноги стреляют. Не пускают ко мне. И так нас разлучили...
Полный вагон... Битком набитый... Полный вагон деток, не было никого старше тринадцати лет. Первый раз остановились в Варшаве. Никто нас не поил и не кормил...
Привезли на санитарный, видимо, пункт. Раздели всех догола, вместе и мальчиков, и девочек, я плакала от стыда. Девочки хотели в одну сторону, мальчики в другую, нас сбили в одну кучу, наставили шланг с каким-то непонятным запахом... Не обращали внимания: глаза не глаза, рот не рот, уши не уши, — провели санобработку. Затем раздали полосатые брюки и пиджаки типа пижам, на ноги — деревянные сандалии, а на грудь прикрепили железные бирки «Ost».
Валя Кожановская, 10 лет
«Выдали мне рабочий номер — 2054, потом завели в барак. Двухъярусные нары, бумажные матрасы, вместо подушек — рвань со стружками.
В три ночи (или утра) полицай оглушительно орал:
«Подъем!» За малейшее промедление безжалостно бьют палкой или куском кабеля. Первая смена в шахту спускалась в 6 часов, голодная. Есть нам давали один раз в сутки, после работы.
Еда готовилась так: в котел на 350 литров бросали одно ведро картошки, три ведра картофельных очистков с брюквой и пачку маргарина».
Василий Соколик, г, Докучаевск, Донецкая обл.
«Кто-то стонал, кто-то кричал во сне, где-то разговаривали шепотом. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, сердце вроде не билось... Постепенно прояснилось сознание, я понял, что жив, лежу на своих нарах. Кругом также лежат голые люди. Они сняли с себя лохмотья, чтобы избавиться от кишащих в них вшей. Но множество этих насекомых шевелится, шуршит в листьях папоротника. Шел сентябрь 1942 года. Шел второй месяц моей жизни в лагере».
Георгий Кондаков
«В цехе был мастер Вилли. Страшный человек, никогда не снимал повязку со свастикой. Он с нами не разговаривал. Только бил. Особенно доставалось ночью, когда мы падали от усталости.
Почти каждый день кто-то умирал. Со мной рядом спала Тамара Варивода из Кировоградской области. На работу ее не водили несколько дней. Уже не могла вставать. Ночью она умерла. Так и лежали мы рядом до утра. Утром ее унесли».
Нина Чебердина, г. Москва
«Боже, думал, что не вынесу. 26 ударов кабельным шлангом. И еще — узкой дубовой доской. Боль была невыносимой. От удара кабелем лопается кожа и струйки крови брызжут во все стороны. А от ударов дубовой доской тело превращается в негнущуюся глыбу. К счастью, молодой организм выдержал. Я не сложил в лагере руки, я бодался, как мог, сколько хватало сил, энергии и знаний...
Как могли, поддерживали мы в себе силы. Тайком напевали свои любимые песни. На самодельных инструментах на вечерам играли народные мелодии. И ждали освободителей с Востока».
Иван Кривицкий, с. Гусарка, Запорожье
http://nnm.ru/blogs/Dmitry68/chtoby-pomnili-pishut-ugnannye-v-rabstvo-v-germaniyu/page3/
Journal information