Ольга Туханина, провинциальная домохозяйка
"Как-то было раньше принято считать, что есть вещи, которые делать человеку, если он человек, а не подонок и не отморозок, немыслимо. Не потому, что кто-то запрещает, а потому что потому. Нельзя жарить яичницу на Вечном Огне, нельзя кататься на джипе по могиле Неизвестного Солдата, нельзя куражиться в чужом храме, нельзя делать забавные коллажи с фотографиями покойников, нельзя ржать и показывать пальцем, глядя, как нелепо ходит человек с ДЦП. И как только вы спрашиваете «а почему нельзя?», так сразу начинают трещать все основы нашей цивилизации. История одного только XX века с его прогрессом, автомобилями и самолетами, ракетами, компьютерами – и концлагерями –свидетельствует, насколько в человеке все еще мало человеческого: много ума, да мало совести.
Тот же господин Рогов утверждает: «Владимир Путин с самого начала был заинтересован в том, чтобы представить историю не как политический выпад против него, а как преступление против нравственности, коренных устоев общества. Именно так устроено было и освещение всей этой истории в СМИ. В частности, во многих медиа было категорически запрещено упоминание слов панк-молебна, они не должны были фигурировать в истории вопроса».
А что? Это разве не был выпад против общественных норм? Серьезный автор на голубом глазу вот это вот пишет?
И в какой, интересно, прессе было категорически запрещено упоминать слова т. н. «молебна»? Кем? Две секунды поиска в Сети, и вы услышите о том, что барышни просили Богородицу прогнать Путина, в репортаже Ольги Скабеевой из зала суда (программа «Вести» на «России-1» – куда уж государственней и федеральней).
Но конкретика – это скучно. «Во многих медиа», и весь сказ. Не верите профессионалу, который «вращается в кругах»? Вы просто ненавидите свободу.
Что поразительно, золотые перья обличителей сами же цитируют «крамолу» на всех перекрестках, в социальных сетях, в своих изданиях с немалыми тиражами. Но до сих пор почему-то с таким счастьем и на воле. Диво просто дивное. Невероятная храбрость.
Господам не приходит в голову почему-то, что если бы они – нынешние властители дум – сами поставили соответствующие барьеры, если бы они не хихикали над выступлением девиц, если бы не восхищались ими, не поощряли их, если бы не выдвигали в разных номинациях, не поклонялись и не умилялись «чистым лицам», от которых чуть ли не сияние исходит, то и суду намного тяжелее было бы применять уголовное, а не административное наказание.
Вдобавок, если бы не было публичности, пиара, если бы журналисты не бегали табунами, если бы не брали жадно интервью – то, возможно, и вообще бы ничего не произошло. Потому что пляски устраивали только ради софитов. В. В. Путина столько раз уже бичевали на митингах (и это, кстати, тоже демонстрировали в эфире метровых каналов), что надо ж было как-то выделиться. Клеймить оно все клеймят, а ты попробуй исподвыперта – так, чтобы заметили.
Ну, заметили. Где-то так нынче и приходит глория мунди. В маске с прорезями.
Что же до сурового наказания певицам, то оно, увы, на самом деле бессмысленно. Раз уж существуют те, кто ради пяти минут славы стреляет в известных людей, прекрасно зная, что за эти минуты светит пожизненное или смертная казнь. На этом фоне меркнут и «двушечка», и «трешечка», и даже «десяточка». Кроме того, не очень приятно жить в обществе, в котором не пакостят, не насилуют, не грабят и не убивают исключительно потому, что боятся деспотов и тюрьмы.
Пресса сообщает, что во время кассации Надежда Толоконникова заявила: «Я вас предупреждаю: все, что сейчас происходит, грозит стране гражданской войной». Очаровательно, чего уж. Давайте-ка снова положим три–четыре миллиона за право Надежды танцевать в балаклаве на солее. Это ж так прикольно. Фан. «Запретите запрещать».
Не знаю, что там насчет гражданской, но трещина есть, и она растет. Людям, которые не сморкаются в знамена воинских частей, не считают собственные физиологические выделения искусством, не ходят по улицам с флагами, символизирующими их сексуальные наклонности, трудно понять тех, кто сморкается, считает и ходит. Как-то нет общих точек соприкосновения, что ли.
Учитывая же, что в современной четвертой власти по субъективным ощущениям преобладают господа из второй категории, а во всем остальном обществе – из первой, картина действительности все больше приобретает нежные оттенки детской неожиданности: грядущая революция способна ненароком ошибиться властью. Возьмет, и случайно не тот номер свергнет".
Полностью
Journal information